Бег на месте 07.11.2015 14:15

Заметки на полях истории

Бег на месте

При приемниках Чингисхана Азия в последний раз ринулась в Европу; уходя, она ударила пя­той о землю – и отсюда возник Кремль.

Как бы русские ни старались и что бы они не говорили, каждый искренний наблюдатель увидит в них лишь византийцев времен упадка, обученных современной стратегии пруссаками XVII века и французами нынешнего столетия.

Маркиз Астольф де Кюстин

Платой за соседство с Европой и в то же время не­зависи­мость от неё ока­залась для Руси её собственная иден­тичность. Начиная с того что Орда, пытавшаяся грубо вва­литься в Ев­ропу, сделала Руску землю своей геополитической право­пре­емницей, привила ей новую, неведомую для неё прежде типо­логию об­щественных отноше­ний. А затем Руска только и ко всеобщему сожалению (и её тоже) вовремя успевала отби­ваться от спеш­ных, ввиду чрез­чур близкого соседства, попы­ток «колониза­ции», с которой другим социумам азиатского типа отношений повезло больше – у них уже не было возмож­ностей сопротив­ляться европей­цам, успевая позаимствовать у врагов какую-ни­будь военную технологию для целей самообо­роны. В пря­мую про­тивополож­ность другим восточным культу­рам, «стоящим на своем» (турки, арабы, индусы, ки­тайцы, японцы), Руска теряет соб­ственное имя (такое же словообра­зовательно типично сла­вянское как Пол(ь)ска, Ческо, Словен­ско, Хрватска, Српска), (на)родную куль­туру, меняет названия (собст­венное са­мо­сознание могло бы быть полностью вытес­нено комплексом представле­ний о рус­ских их соседей, одних, потом других, но как назло, вытесня­ется только поверхност­ный слой имен соб­ственных, заимству­ется лексика – Рос(с)ия и Руссия, Украина вместо Русь и Рус(ь)(с)ка(я) земля), устраи­вает «крово­пуска­ния» с «рота­цией кад­ров», сменяет всё, всё что угодно на про­тиво­по­лож­ное, по­мимо лишь языка и суще­ствования го­судар­ства как та­кового, хотя и эти два пока­зателя подвержены ко­леба­ниям и быть мо­жет безвозвратным поте­рям. Причем эта ми­микрия с переоде­ваниями и выучива­нием замысловатых иностранных слов, -из­мов создает у насе­ления совер­шенно ис­креннюю ил­лю­зию аб­со­лютного по­добия евро­пейцам (играет на руку и из­на­чаль­ное с ними род­ство), как бы во всем, иллю­зию шествия в ногу со време­нем, с неко­торым ко­нечно как бы естественным отста­ва­нием от ос­тальной Ев­ропы. Но ведь если на протяже­нии полу ты­сячи лет сохра­ня­ется не­зыблемой ти­пология орга­низа­ции (ав­торитарно-бю­ро­кратиче­ской) над­стройки политар­ного спо­соба производ­ства или даже она «крепчает», отстаи­вая не­за­висимость от ин­тер­вентов, что мо­жет по существу, в действи­тельности ме­няться кроме моды на одежду и популяр­ную му­зыку.