Политарный апофеоз 04.03.2018 12:29 – 10.11.2019 20:36

Заметки на полях истории

Политарный апофеоз

23 Января 2018

Иван Грозный: Государствуем от великаго Рюрика 717 лѣтъ, а ты вчера на таком великом государстве, в своем роду первое тебя по Бо­жей милости об­рали народи и станы королевства Полскаго, да посадили тебя на тѣ гос­ударствуя устраивати их, а не владѣти ими. А они люди во своей повол­ности, а ты им на маистатѣ всей земли присягаешь, а нам всемогущая десница Божия дала государство, а от человѣкъ нихто же, и Божиею десницею и милостию владѣемъ своим государством сами, а не от че­ловѣкъ приемлем государство, развѣе сынъ ото отца отеческое наслѣдие по благословению приемлет самовластно и самодержавно, а своим лю­дем креста не целуем.

Перевод: Всемогущий Бог благоволил ко всему нашему роду: мы государ­ствуем от великого Рюрика 717 лет, а ты со вчерашнего дня на таком великом государстве, тебя первого из твоего рода по Божьей ми­лости избрали народы и сословия королевства Польского и посадили тебя на эти государства управлять ими, а не владеть ими. А они люди со своими вольностями, и ты присягаешь величию их земли, нам же всемо­гущая Божья десница даровала государство, а не кто-либо из людей, и Божьей десницей и милостью владеем мы своим государством сами, а не от лю­дей приемлем государство, только сын от отца отцовское по благо­сло­вению приемлет самовластно и самодержавно, а своим людям мы креста не целуем.

(Из ГРАМОТЫ ГОСУДАРЯ ЦАРЯ И ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ИВАНА ВАСИЛЬЕ­ВИЧА ВСЕА РУСИИ К СТЕПАНУ КОРОЛЮ ПОЛСКОМУ, 1579 г.)

============================================

Я: Разумеется, ни Рюрик ни его правнуки ни их правнуки в крепост­ной зависимости восточно-Славянские земли не держали, без­условно за­ключали с людьми, городами договоры, по-ряды, творили мир, кля­лись, то есть целовали крест – Грозный конечно же экстраполирует по­литиче­ские реалии XVI-XV веков на далёкое (до-Монгольское по меньшей мере) прошлое. Но отнюдь не в этом несравненная прелесть сооб­щения – оно даёт исчерпывающую, самую безупречную дефиницию деспо­тиче­ской формы правления, политархии, что называется из первых уст, “от самого”.

Форма собственности в Русской земле изменилась естественно сразу, прямо по результатам Нашествия, однако вследствие кардинального противоречия между привнесённой извне и формами социально-эконо­мических отношений свойственных исконно самой древне-Русской ци­вилизации первое время как бы незаметно. В том числе и потому, что подлинный собственник-политарх поначалу располагался собственно несколько поодаль, в Орде, формальное выражение частной политарной собственности растянулось и откладывалось до первой половины XV века. Тем не менее, к середине этого столетия представление о великом князе как о настоящем “господаре/государе”-собственнике всего и вся сложилось. Однако же эта верховная собственность на природные ре­сурсы ещё не до конца поглотила включила в себя древне-Русскую лич­ную свободу людей, нормативного “политарного крепостного права”, полной безраздельной власти политарха над жизнью и смертью “под­данных” ещё не было, в чём снова проявлялось противоречие коренных Русских социальных устоев с позаимствованными. Это явное несоответ­ствие между, с одной стороны, уже имевшей место фактической обяза­тельностью служения всех обитателей страны трону и политарху, обес­печенной социально-экономически, то есть сформировавшимся поли­тарным аппара­том насилия, и, с другой, представлением об архаичной личной свободе человека будет практически сведено на нет спустя при­мерно столетие, как раз при Иване Грозном. Он покажет и докажет во­очию своим соци­ально-экономическим подданным, при том в достаточно массовом порядке, что он буквальный полновластный вла­делец их жиз­ней, то есть в политарном, “государственно-крепостном” порядке. В то же са­мое время, сквозь служебно-министериальную королев­скую орга­низа­цию (незаметную в древней Руси с её каким-то “символи­ческим нобила­ризмом” рода Рюриковичей (сколь знаменательно, что князьство появ­ляется в XIV веке в Литве, а княжество в наиболее пря­мом куль­турном наслед­нике – на рубеже XV-XVI веков!, а господарство раньше)) Польши и мо­лодой Литвы, раз­рушая её, бурно прорастает в Средне-Во­сточной Ев­ропе магнаризм, принимая форму частного кре­постного права (даже раньше, чем в Рус­ском госу­дарстве вообще, где форма “индиви­дуально-част­ного” вообще окажется достигнута ещё очень нескоро, аж после Ма­нифеста о вольности дворянства), “шля­хетско-город­ской рес­публики”.