Дрессировщики 27.02.2024 13:50

         
         
 
 Мало кто из нас в детстве не пытался дрессировать домашних животных. Подражая мастерам арены цирка, мы кнутом и пряником добивались повиновения от своих воспитанников. Наши методы воспитания были намного гуманнее по отношению к своим питомцам, чем у профессионалов. Ходили слухи, что в цирке, чтобы научить медведя танцевать, его помещали в клетку с чугунной плитой, которую постепенно нагревали и... включали музыку. Наступая на горячую плиту, он поочередно поднимал лапы. Потом на арене, услышав знакомую мелодию, инстинктивно перебирал задними ногами, боясь обжечься. Зрители аплодировали зверю, принимая эти движения за танец. Мы же категорически были против такой методики. Поэтому, наверное, и занятия наши зачастую заканчивались безрезультатно. Причиной тому скорее всего были некомпетентность учителя или нерадивость ученика. Страдали от этих мероприятий, как правило, последние. Но случалось и наоборот...

 Как -то, будучи под впечатлением от фильма “Ко мне, Мухтар!”, я с соседским мальчиком решил воспитать такого же умного, сильного и бесстрашного пса. Благо материал для достижения высокой и благородной цели имелся. А представлял он собой маленький пушистый комочек с кумедной мордочкой, кривыми лапками, круглым животиком и загнутым кверху хвостиком. Не теряя времени, мы с энтузиазмом взялись за дело. Нас немного смущала позорная привычка щенка подбегать к любому прохожему, ложиться на спинку и выпрашивать, чтобы его погладили по животику. Кличка Бобик тоже не соответствовала идеалу киногероя. Но мы не стали менять ее. Тем более что он откликался на любое имя — будь то отечественное или иностранное.

 План и метод занятий разрабатывал я — по праву хозяина щенка. Да и по возрасту я был старше своего шестилетнего напарника на целых три месяца. Начались каждодневные упорные тренировки. Несмотря на разнообразие воспитательных приемов, итог каждого занятия был один: сделав ложный выпад в одну, затем резко сменив движение в другую сторону, кутёк убегал от мучителей и забивался далеко под настил сарая. Выманить его оттуда уже не смог бы даже дрессировщик-профессионал. Тренировки на время прекращались.

 Однажды, летом, когда мы купались в речке, наше внимание привлек радостный лай Бобика. Как потом оказалось, он съел наш, спрятанный под кустом, бутерброд. Доказательством этому был предательски прилипший к задней лапке жирный лоскуток газеты и непрерывное облизывание язычком лоснящейся мордочки. Первым порывом было - наказать наглеца самым серьезным образом. Одним из вариантов — бросить его в речку. И вдруг эта изощренная мысль натолкнула нас на великолепную идею. Во - первых она избавляла нас от последующих угрызений совести, а во-вторых — она позволили нам продолжить учебный процесс дрессировки. Суть идеи в том, чтобы научить нашего подопечного преодолевать водные рубежи.

 Взяв щенка на руки, я вошел с ним по пояс в речку и, метрах в четырех от берега, опустил его в воду. Очутившись в воде, он тут же заработал лапками, закрутился на месте, поднимая вокруг себя маленькие фонтанчики. Но потом, подталкиваемый сзади, уверенно взял курс к берегу. Там его уверенно выловил мой товарищ. Пробный заплыв прошел успешно, и я решил усложнить задачу, максимально приблизив ее к боевой. "План операции" возник мгновенно, сам собой, исходя из окружающей обстановки. Назначив друга “начальником штаба”, себя — “разведчиком в глубоком тылу врага”, а Бобика - “связным”, мы приступили к выполнению особого задания.

 Сняв с себя трусики, я крепко завязал их на тоненьком ошейнике собачки и приказал доставить сие “донесение” в штаб. На берегу послание прочитали, не снимая, а связной был отослан обратно. Таких вылазок в тыл и обратно было несколько. Все они прошли с отличным результатом. Я уже начал подумывать о новых, более сложных испытаниях. Тем более, что курьер оказался на редкость дисциплинированным и исполнительным. И всем своим поведением доказывал свою готовность к новым свершениям. Этим он, наверное, и усыпил нашу бдительность, так как после очередного рейда, увернувшись от рук “начштаба”, дал стрекача в сторону деревни. Опомнились мы лишь когда он, сев неподалеку на большой каменный валун, пытался стащить с себя “депешу”. Напарник, осознав свою оплошность, решительно стал преследовать изменника. Крадучись за кустами ольхи, он медленно приближался к щенку. Осталось уже рукой подать до беглеца когда тот, учуяв за собой погоню, тотчас снялся с места и исчез за холмом. Вскоре скрылся за ним и мой товарищ...

 Я остался стоять в воде, так как трусики были единственной моей одеждой. К счастью, кроме меня, на речке никого не было, и я вылез погреться на солнышке. Однако мое блаженство было кратким. Внезапно из того направления, куда скрылись персонажи данного повествования, появился пионерский отряд и мгновенно заставил меня вернуться обратно в воду. 

 В пору моего детства и юности было введено правило: каждое лето на каникулах в нашем селе открывался пионерлагерь. К нам приезжали дети из разных сел района и размещались в опустевших классах школы. А надо сказать, что наша школа и, прилегающая к ней территория, идеально подходили для такого мероприятия - просторные светлые классы, в нескольких корпусах, игровые площадки и стадионы со скамейками для болельщиков, разнообразие спортивных тренажеров - творчество умельцев школьного кружка. И все это удивительно практично и гармонично соседствовало с огромными, в три-пять обхватов, вековыми деревьями липы и ясеня вперемежку с яблонями, сливами, грушами... Но все же самым приятным и привлекательным мероприятием для отдыхающих, конечно же, было купание в речке. Протекала она в каких-то пару сотен метров от школы.
 Вот и сейчас, находясь по пояс в воде, я наблюдал, как эта неуправляемая орущая масса стриженых голов и косичек стремительно стекает с холма и с шумом и воплями врывается в бурлящую воду. Напрасно пионервожатые старались призвать к дисциплине и порядку. Ихние натужные, со вздутыми венами на шее, хриплые окрики утопали в шуме рокота фонтанов. Поняв бесполезность своих действий, они отрешенно наблюдали за бурлящим водоворотом, время от времени пересчитывая количество голов.

 Пока мальчики и девочки резвились в речке, я стоял поодаль с независимым и гордым видом и разводил руками круги на воде. О том, чтобы поплавать или понырять, не могло быть и речи. Я непрерывно смотрел на то место, куда исчезли беглецы. Каждое движение веток от дуновения ветерка на кустах у пригорка заставляло учащенно биться сердце. С посиневшими губами, выбивая зубами чечетку, я вынашивал в голове самые изощренные пытки своему обидчику.

 На речке в это время одни ребята сменяли других. Несколько раз я замечал боковым зрением, как купающиеся поглядывают в мою сторону и переговариваются между собой. Что именно они говорили, из-за шума, мне не было слышно. В принципе это было и так понятно. Как назло — ни одного узнаваемого лица. Хотя в отряде у меня уже были знакомые ребята постарше меня. Я им подносил мячи, когда они играли в футбол или волейбол. Можно было пересилить себя и заговорить и с этими мальчиками и попросить у них помощи. Но присутствие здесь же визгливых и смешливых девчонок, ставило меня в ступор. Да и пионервожатые, немного успокоившись, стали прогуливаться вдоль берега. Меня они почему-то не замечали. А я стоял в воде, отрешенно глядя в сторону, откуда должно появиться спасение.  

Появилось оно, когда я, уже окоченевший, с трудом мог удерживать дрожь в посиневшем теле. Напарник так и не догнал щенка. Тот, как всегда, укрылся в своем убежище - под сараем вместе с "секретными данными". Так как дома у меня никого не было, то товарищ принес мне свои шорты. Более мучительного одевания, чем одеть в воде на непослушное, дрожащее как вибратор тело, мокрые шорты не могу припомнить. Даже в армии, будучи новобранцем, не сравнить утренний подъем по команде и одевание за 45 секунд.

Вспоминая позже этот случай, я убедился в полезности такого занятия, как дрессировка. Во всяком случае, для нас с Бобиком. Для меня - тем, что с того дня у меня пропало желание этим заниматься, и я мог найти для себя другое интересное дело. А для щенка - тем, что его наконец-то оставили в покое.